Готовый перевод Second love / Вторая любовь: К. Часть 24

Он ведь уехал с Сюй Шэном, а теперь вернулся к нему — как объяснить такое опозоренное поведение?

Свет датчика погас и снова загорелся, но Лян Вэньюй так и не придумал, что сказать. Дверь никто не открывал.

Тук-тук-тук.

Лян Вэньюй постучал ещё раз, нетерпеливо нахмурившись. Уже начал сомневаться, дома ли вообще Ю Хэфэн, когда внутри наконец раздался шум.

Послышался шорох, и дверь со скрипом открылась.

Горячее и мягкое тело упало прямо в его объятия.

— Эй, эй, Ю Хэфэн! — Увидев полубессознательного омегу, Лян Вэньюй запаниковал.

— Ты пришёл, — полуоткрытые глаза Ю Хэфэна были наполнены рассеянным блеском. — А Юй.

Щёлк — свет датчика снова погас, и в тёмной зимней ночи сердце Лян Вэньюя внезапно пронзил ветер, его лицо стало странным и напряжённым.

— Не называй меня так, — сказал он.

Ю Хэфэн действительно больше не говорил. Лян Вэньюй простоял пару секунд, прежде чем сообразил, что нужно сделать. Он подхватил Ю Хэфэна на руки, отнёс его на кровать и включил свет.

Лицо Ю Хэфэна было бледным, лоб покрыт испариной, выглядел он плохо.

Потрогав лоб, Лян Вэньюй ощутил жар.

Они оба попали под один и тот же дождь, но с ним ничего не случилось, а Ю Хэфэн заболел.

Лян Вэньюй тут же набрал номер, приказал вызвать врача и краем глаза наблюдал за состоянием Ю Хэфэна.

Его голос был спокойным, но говорил он быстрее, чем обычно, что можно было назвать беспокойством.

Закончив разговор, Лян Вэньюй огляделся в поисках чего-то полезного.

Это была однокомнатная квартира площадью около десяти квадратных метров, мебели было мало, на полках стояли книги — владелец книжного магазина разрешал сотрудникам брать по две книги домой каждый месяц. В вазе стоял розовый тюльпан, за которым хорошо ухаживали.

Каждое слово, которое говорил ему Ю Хэфэн, было правдой, ни одного обмана.

Найдя кран, Лян Вэньюй взял полотенце, намочил его холодной водой и приложил ко лбу Ю Хэфэна.

Сделав всё это, Лян Вэньюй не знал, что ещё можно сделать. Он сел на край кровати. Стены в комнате были тонкие, зимний северный ветер громко стучал в окно, холодный воздух просачивался через щели, и его температура, поднявшаяся из-за волнения, постепенно снижалась.

Взгляд упал на Ю Хэфэна.

Глаза были плотно закрыты, губы слегка приоткрыты, из-за жара щёки и губы приобрели болезненный румянец, слегка учащённое дыхание выходило из носа и рта, делая его губы более влажными и нежными, чем обычно.

Внезапно он вспомнил, что Ю Хэфэн, кажется, упоминал, что их отношения раскрылись из-за того, что омега заболел, и Ли Сэнь пришёл за ним ухаживать.

Значит… тот альфа тоже видел омегу в таком состоянии?

Губы плотно сжались. Неосознанно, пока он ждал врача, Лян Вэньюй всё это время смотрел на Ю Хэфэна. Когда в кармане зазвонил телефон, он вдруг очнулся и резко встал с кровати.

Из больницы прислали двух человек, судя по одежде, это были врач скорой помощи и ассистент, оба бета. Они пришли в этот скромный многоквартирный дом без какого-либо удивления, быстро и профессионально провели осмотр, поставили Ю Хэфэну жаропонижающий укол и выписали лекарства для приёма внутрь.

— Скорее всего, это простуда, вызванная переохлаждением, ничего серьёзного, сегодня ночью температура точно спадет, — врач тщательно подбирал слова. — Однако у этого господина слабое здоровье, и в период болезни лучше находиться в тёплом месте.

Лян Вэньюй кивнул. Врач дал ещё несколько рекомендаций, а перед уходом ассистент помог вскипятить воду.

Они ушли, и в комнате снова остались только Лян Вэньюй и Ю Хэфэн.

Из-за плохого качества чайник издавал громкий шум, постоянно гудя, что не давало Лян Вэньюю успокоиться.

Он думал, почему Ю Хэфэн назвал его А Юй?

Это обращение было слишком интимным для отношений по договору.

Когда вода закипела, Лян Вэньюй достал таблетки, наклонился и осторожно потряс Ю Хэфэна:

— Прими лекарство.

Ю Хэфэн не открыл глаза, естественно прижавшись к груди альфы, и механически открыл рот.

Лян Вэньюй положил таблетку ему в рот, затем поднёс чашку с водой к губам. Он думал, что всё пройдёт гладко, но как только губы Ю Хэфэна коснулись чашки, он слабо нахмурился и сказал:

— Горячо.

Лян Вэньюй испугался, тут же убрал чашку. Он никогда раньше ни за кем не ухаживал, и чуть не влил кипяток в рот Ю Хэфэну.

Губы Ю Хэфэна шевельнулись, и он снова сказал:

— Горько.

Лян Вэньюй поспешно взял салфетку и поднёс её ко рту Ю Хэфэна:

— Сначала выплюнь.

Но у омеги даже не было сил выплюнуть.

Это было просто убийственно.

Впервые ухаживая за кем-то, Лян Вэньюй всё делал в спешке, и ситуация выходила из-под контроля.

Он сжал щёку Ю Хэфэна, заставив его открыть рот, затем вытащил таблетку с кончика языка и выбросил её.

Весь процесс занял полсекунды, но мягкое и тёплое ощущение надолго осталось на кончиках пальцев.

Лян Вэньюй ещё немного замешкался, вытер пальцы, затем дал Ю Хэфэну тёплую воду с лекарством.

Закончив с этим, Ю Хэфэн наконец спокойно заснул. Лян Вэньюй с облегчением вздохнул, посмотрел на время — до рассвета оставалось не так уж много. Усталость наконец накрыла его, и ему не хотелось никуда идти. Он подтолкнул Ю Хэфэна к стене и сказал:

— Дай мне поспать.

На маленькой кровати двум мужчинам было тесно, поэтому Лян Вэньюй лёг на бок и притянул Ю Хэфэна к себе.

Ю Хэфэн не только не отказался, но и прижался к нему, мягкий, как вода, послушный до невероятности. Это ещё больше убедило Лян Вэньюя в том, что омега влюбился в него.

Почему он пришёл в клуб, чтобы остановить его от гонок, и последующий гнев — всё это можно было объяснить.

Потому что этот человек любит его.

Ветер в сердце снова зашумел, и шум никак не утихал.

Холодный ветер непрерывно проникал через щели в окне, но температура под одеялом постепенно повышалась, быстро превращаясь в уютное гнёздышко, вызывающее сонливость.

Лян Вэньюй уже хотел спать, в полусне он услышал, как Ю Хэфэн говорит.

— Больно, — сказал Ю Хэфэн.

— Где болит? — Лян Вэньюй открыл глаза. При холодном свете луны он увидел, как омега, маленький и худой, сжался у него в объятиях.

— Горло, — тихо сказал Ю Хэфэн, закрыв глаза. — И рука.

Лян Вэньюй взял правую руку Ю Хэфэна, холодную и тонкую, в свою сухую и тёплую ладонь. Кость была настолько хрупкой, что вызывала жалость.

http://tl.rulate.ru/book/5616/203023