Во время позднего ужина Цзи Чэньфэн не слишком много общался со мной. Кроме подачи блюд он большую часть времени тихо сидел на своем месте. Когда люди за соседним столиком заканчивали есть, он вставал и убирал посуду, а после садился и задумчиво отсутствующим взглядом смотрел вдаль.
— Этот парень точно не модель из компании твоей тётки? — спросил Чжэн Цзеюань, видя, что я отвлечённо сижу без дела.
— Ты разве не видел кохлеарный имплант у него в ухе? — затянувшись электронной сигаретой и выпустив струю дыма, я криво усмехнулся. — Как он может быть моделью, если не слышит? Предложить фотографу общаться с ним жестами?
Чжэн Цзеюань рассмеялся, откусывая от чесночной косточки:
— Нынче ж технологии фотошопа на высоком уровне! Можно убрать его слуховой аппарат. В прошлый раз я видел одну маленькую интернет-знаменитость, она на фото выглядела совсем не так, как в жизни. Всё сфотошопили, а фанатов у неё тьма.
Ветер с реки был сильным, как только я выпустил дым электронной сигареты, его сразу же унесло, смешав с запахом тины.
Я прищурился, не комментируя его слова.
Чжэн Цзеюань всегда смотрит на рабочие вопросы слишком просто, считая, что все должны быть терпимыми и дружелюбными, и каждый день с улыбкой делать свою работу. Если бы он хоть раз посидел в офисе Сюй Си, увидел бы её два лица – когда она отвечает на звонки и когда вешает трубку, услышал те ругательства, которыми она кроет заказчиков, то не говорил бы таких наивных вещей.
— А ты знаешь, как он оглох? Он родился глухим или оглох позже? По-моему, он глухой от рождения, говорит со странной интонацией. Я как-то знал одну интернет-звезду, у неё тоже были проблемы со слухом от рождения, а кохлеарный имплант она смогла поставить только в подростковом возрасте, когда заработала денег. Она говорила ещё более невнятно, чем он, как будто у неё язык заплетался.
Возможно, из-за того, что он выпил сегодня немало вина, Чжэн Цзеюань разговорился, если обычно в таких ситуациях я просто игнорирую его болтовню, то сейчас он не умолкал.
— Но он красив, ничего не скажешь. Наверное, Бог не дал ему счастья в одном, но открыл ему другую дверь.
Если бы он относился к клиентам с таким же усердием, как к интернет-знаменитостям, его отец не вздыхал бы каждый день.
— Не спрашивал, наверное, он глухой с рождения, — сказал я.
Мальчик, которого родила госпожа Сан, был совершенно здоров с самого рождения, иначе Янь Шаньхуа не смогла бы незаметно подменить его на меня.
Цзи Чэньфэн оглох в трёхлетнем возрасте. В три года он заболел. Эта болезнь была пустяковой, достаточно было сходить к врачу и выпить лекарства. Однако Янь Шаньхуа пожалела тогда времени и денег, не повела его в больницу, а лечила сама дома лекарствами. В процессе лечения у Цзи Чэньфэна начались признаки лекарственной глухоты – снижение слуха, головокружения, заторможенная реакция. Янь Шаньхуа не обратила на это никакого внимания. Лишь спустя три месяца, когда она заметила, что Цзи Чэньфэн с трудом слышит даже обычную речь, она осознала проблему и повезла его к врачу.
Но было уже слишком поздно. Слух Цзи Чэньфэна оказался сильно повреждён, спасти оставшиеся его остатки – уже большое достижение, а восстановить слух было невозможно. Так молодой господин надел слуховой аппарат и стал инвалидом.
Он оглох не из-за небес и не из-за земли, а только из-за человеческой алчности. Янь Шаньхуа подменила его, а потом ещё и довела до такого состояния.
Свежий ветерок пронёсся мимо, и мы с Чжэн Цзеюанем одновременно замолчали.
Рядом со мной находилось окошко для подачи еды, Цзи Чэньфэн поставил тарелку и, не произнеся ни слова, уже собрался уходить.
Я схватил его за запястье, не давая уйти.
— Кажется, мы не заказывали это блюдо, — сказал я. При подаче последнего блюда он ясно дал понять, что наш заказ полностью выполнен. К тому же заказывал Чжэн Цзеюань, а этот парень на дух не переносит тыкву, даже в Хэллоуин её не ест. Как же он мог заказать тыквенный пирог?
Моя рука опустела, а я даже не успел отреагировать, как услышал, как Цзи Чэньфэн четко выговорил две фразы:
— Принесли в подарок.
Кто и почему принес осталось неизвестно.
— Хозяин, должно быть, хорошо ведёт дела, раз иногда получает такие крупные заказы, — Чжэн Цзеюань подхватил фразу Цзи Чэньфэна и отодвинул от себя тарелку с тыквенным пирогом. — Вы кушайте, ребята, а я уже наелся. Кто хочет, можете доесть, только не выбрасывайте зря.
Казалось, ощущение тепла человеческого тела все еще оставалось на кончиках моих пальцев. Уставившись на пустую ладонь, я потер пальцы и поднял глаза в поисках фигуры Цзи Чэньфэна. Должно быть, он собирался сворачивать лавку – наклонился и поднял с земли ящик с пивом. Рукава у него были закатаны, и при физическом усилии четко обозначились мускулы. В белом халате этого не было видно – оказывается, он такой крепкий. Передвинувшись, он уверенно зашагал к стоящему на обочине фургону с открытым задним бортом, а невысокий толстый мужчина средних лет с коробкой специй в руках шел следом с некоторым усилием.
Прямо два муравья.
Трудолюбивые, старательные и такие крошечные. Живут они или умирают – для этого мира совершенно ничтожны. Как только Сан Чжэнбай узнает правду, наши с Цзи Чэньфэном роли полностью поменяются местами. Лучше пусть он тогда меня убьёт, чем заставит вытирать засаленные столы и стулья, таскать тяжести в фургон и возвращаться вместе с Янь Шаньхуа в то тесное и тёмное жилище.
В отличие от Цзи Чэньфэна, который с рождения считал себя муравьём и не задавал вопросов и не сопротивлялся, я привык быть гигантом на вершине горы и уже не умею смотреть снизу вверх.
Поэтому сохранение статус-кво – наилучший вариант. Пусть каждый остается на своем месте, никому не будет плохо, никто не будет несчастен, и все будут счастливы.
— Поехали, поехали! — махнул рукой Чжэн Цзеюань, наевшись и напившись вдоволь. Он приказал всем встать: кому домой – домой, кому на следующий раунд, то уже в другую сторону.
Я достал ключи от машины и бросил ему:
— Ты жди меня в машине, я оплачу счет и приду.
— Хорошо, — Чжэн Цзеюань удалился с толпой, держа сигарету в зубах и улыбаясь.
Засунув электронную сигарету в карман брюк, я развернулся и направился к Янь Шаньхуа. Она стояла под огромным зонтом в грязном фартуке, перед ней была уже использованная плита. По мере моего приближения её лицо становилось всё более встревоженным.
— Сяо Нянь... — окликнула она меня.
Я стоял напротив Янь Шаньхуа по ту сторону плиты.
— Сколько? — спросил я.
— Сяо Нянь...зачем ты пришел? — даже оставшись со мной наедине, она понизила голос.
— Сколько? — еще медленнее и глубже повторил я вопрос, просканировав QR-код с плиты.
Она вздрогнула, будто от страха, торопливо полистала счет и назвала точную сумму.
— Ты ничего ему не рассказывала? — не поднимая глаз, спросил я, вводя цифры.
Она без труда догадалась, кого я имел в виду под местоимением «ему».
— Нет-нет, я ничего не говорила! — поспешно запротестовала она.
Вскоре за плитой прозвучал женский электронный голос, подтверждающий оплату. Мне больше нечего было ей сказать, и я развернулся, чтобы уйти.
— Сяо Нянь, что ты задумал? — робко окликнула меня Янь Шаньхуа. — Чэньфэн ничего не знает, ты... не обижай его.
Не обижай его...
Я замер, засунув руки в карманы брюк, и невольно рассмеялся, потому что это прозвучало слишком смешно.
Она меньше всех имела право произносить такие слова, не так ли? Если бы не она, ничего этого бы не произошло. Она и хотела обеспечить своему ребенку безбедную жизнь, и в то же время не могла заставить себя жестоко обращаться с подменённым ребенком. Пытаясь компенсировать все ложной материнской любовью, она, по сути, просто самоутверждалась.
Разве грабитель, раздающий награбленные деньги бедным, перестаёт быть грабителем? Если не довести зло до конца, разве оно станет добром? Бывает ли так на свете? Раз уж человек выбрал путь зла и поставил свои интересы превыше всего, с того самого момента, как он принял это решение, мораль и милосердие становятся излишними.
Такое извращенное добро вызывало еще большее отвращение, чем чистое зло.
— Не беспокойся, я ничего не сделаю, — обернувшись, я улыбнулся встревоженной женщине. — Просто он меня немного заинтересовал. Мне кажется... мы могли бы стать хорошими друзьями.
Это был предел моего умиротворяющего тона. Казалось, Янь Шаньхуа хотела что-то еще добавить, но я уже не стал ее дослушивать. Как только она открыла рот, я снова отвернулся и широким шагом зашагал прочь с каменным лицом.
— Хозяин, приходите еще! — как раз в этот момент вернулся вспотевший мужчина средних лет. Поравнявшись со мной, он кивнул мне с глупой улыбкой.
Какой грязный...
Равнодушно окинув его взглядом, я прошел мимо, ускорив шаг.
На обочине под фонарем стоял Цзи Чэньфэн, склонившись над фургоном и разбирая беспорядочно сваленные внутри коробки. Такие устройства, как кохлеарные импланты, позволяют глухим людям снова слышать звуки, но не дают им точно определять направление и расстояние, откуда они исходят.
То есть...
— Доктор Цзи, — обычным голосом окликнул я, стоя у него за спиной.
Цзи Чэньфэн резко обернулся, видимо, не ожидая, что я буду так близко. Он инстинктивно отпрянул назад, потерял равновесие и начал заваливаться в фургон. То есть... даже если я подошел сзади, он мог и не почувствовать моего присутствия. Если я внезапно окликну его, велика вероятность, что он испугается.
Признаюсь, я сделал это нарочно. По сравнению с бесстрастным лицом паника шла ему гораздо больше.
— Осторожно! — я с нетерпением ждал возможности полюбоваться его растерянностью, но со стороны изобразил попытку прийти на помощь. Прохладные пальцы скользнули по тыльной стороне ладони, и Цзи Чэньфэн в замешательстве вцепился в моё запястье. Не удержавшись на ногах, он с нечеловеческой силой потянул меня вниз.
Очнулся я от ритмичного стука, бьющего по ушам, резкого запаха машинного масла и обнаружил под собой каменно-твердое тело Цзи Чэньфэна. Из-за постоянного хранения в фургоне кухонной утвари его задний отсек был покрыт засаленным налетом. Стоило мне опереться руками, как меня замутило от противной липкой скользкой поверхности. Я поспешно сменил положение, упершись ладонью в грудь Цзи Чэньфэна, и тут понял, что громкий ритмичный стук – это биение его сердца. Он был неподвижен, похоже, не понимая, куда упал. При тусклом свете верхняя половина его лица терялась в тенях, а нижняя подсвечивалась теплым оранжевым светом уличного фонаря, так что разглядеть выражение было невозможно.
— Доктор Цзи, Вы в порядке?
Под моей ладонью его сердце билось тяжело и хаотично – похоже, он неплохо так перепугался.
— Ты... слезь с меня, — спустя некоторое время наконец произнес он хриплым, ненормальным голосом.
В момент падения наши ноги переплелись, а сейчас моя рука упиралась ему в грудь – положение было довольно щекотливым.
— Прошу прощения, что навалился, — ответил я, пытаясь сдвинуться, и случайно толкнул его коленом.
Цзи Чэньфэн сдавленно ахнул и вцепился мне в руку.
Место, куда я его случайно ударил, было очень твердым. Я слегка замешкался и посмотрел вниз.
Это была не моя электронная сигарета.
В воздухе повисла оглушительная тишина, кадык Цзи Чэньфэна задрожал, и он с трудом выдавил из себя слово «я», но дальше ничего не последовало.
Ха, смотрите, что я обнаружил? Глядя в спрятанные во мраке глаза Цзи Чэньфэна, я после первоначального удивления ощутил, как по всему телу разливаются возбуждение и отвращение.
Внимание! Этот перевод, возможно, ещё не готов.
Его статус: перевод редактируется
http://tl.rulate.ru/book/4306/156071
