Он сам вошел в дом. Видимо, сегодня слуги не ожидали, что Лян Вэньюй вернется глубокой ночью, и никто не вышел его встретить.
Стоя в пустой и темной гостиной старого особняка, Лян Вэньюй подумал, что завтра можно будет возобновить связь с Сюй Шэном. Этот омега был довольно интересным.
Он сбросил пиджак, не включил свет и направился в спальню, но переоценил свою трезвость, споткнулся о ножку стула и чуть не упал.
Черт.
Лян Вэньюй сидел на полу, опустив тяжелую голову, тихо ругаясь. Раздражение достигло предела, как вдруг в гостевой комнате зажегся свет.
Кто там?
Прежде чем Лян Вэньюй успел подумать, дверь открылась, и на него упал луч теплого желтого света. Он прищурился, не привыкнув к яркости.
Ю Хэфэн явно тоже был удивлен. Он стоял в дверях в пижаме, пристально глядя на сидящего на полу Лян Вэньюя.
Лян Вэньюй выглядел несколько растерянным: волосы растрепались, лицо покраснело, локти опирались на раздвинутые колени, брови недовольно нахмурились, выражение лица было мрачным.
Ю Хэфэн моргнул, немного поколебался и медленно подошел:
— С вами все в порядке?
Лян Вэньюй был в недоумении. Чертовски бестактно. Он сам поднялся на ноги, но от резкого движения алкоголь ударил в голову, и у него снова закружилась голова.
На этот раз Ю Хэфэн наконец предпринял действия. Он неумело поддержал Лян Вэньюя и заикаясь сказал:
— Господин Лян, я провожу вас в комнату, чтобы вы могли отдохнуть.
Ю Хэфэн не знал, что в доме есть лифт, и они с трудом поднялись наверх.
Лян Вэньюй развалился на диване в спальне, наблюдая, как Ю Хэфэн хлопочет вокруг него.
Омега был одет в пижаму, предоставленную семьей Лян, мягкого серого цвета, которая выглядела намного лучше, чем его собственная одежда, и подчеркивала фигуру. В области талии ткань слегка колыхалась, иногда можно было разглядеть сужающуюся линию.
Сонно глядя на него, Лян Вэньюй почувствовал, как кто-то очень нежно снимает с него обувь, вытирает лицо теплым полотенцем, словно котенок, вылизывающий шерсть. Все было сделано тщательно и с заботой, но казалось, что этого недостаточно, как будто чешут через сапог.
Лян Вэньюй сглотнул слюну. На самом деле он примерно понимал, кто этот человек, но мозг был выбит алкоголем, и сейчас Лян Вэньюю казалось, что личность этого человека чертовски не важна. В общем, он сейчас очень, очень хотел выплеснуть свои эмоции.
Это было желание, которое он подавлял, но теперь оно вспыхнуло с новой силой, как лесной пожар, охвативший все вокруг, и стало невыносимо терзать его. Наконец, когда Ю Хэфэн развязывал ему галстук, в туманном зрении Лян Вэньюя мелькнул участок белой кожи под серым воротником. Он схватил Ю Хэфэна за запястье и перевернул его на диван.
— Господин Лян...
— Заткнись, — Лян Вэньюй с нетерпением засунул руку в мягкие брюки омеги.
...
*
— Итак, ты переспал с учителем своего сына? — в голосе Сун Чжо слышалось нескрываемое злорадство.
После вчерашнего вечера Сун Чжо проспал до полудня, чувствовал себя прекрасно и заглянул к Лян Вэньюю, чтобы узнать, как он, ведь друг вчера был пьян, как стелька.
К его удивлению, эта забота привела к неожиданному открытию: на шее Лян Вэньюя были явные следы царапин.
Маленький господин Лян был известен в их кругу своей холодностью и равнодушием, и оставить на нем следы было настоящей редкостью. Сун Чжо, естественно, хотел докопаться до сути.
— Да, — в кабинете было только двое, и Лян Вэньюй кивнул с полным безразличием, демонстрируя абсолютную откровенность.
Он не только переспал, но и сделал это неизвестное количество раз. На следующий день, проснувшись, он обнаружил, что человек просто сбежал.
В смутных воспоминаниях он помнил только, что Ю Хэфэн был очень худым, слабым, его правая рука была почти бесполезной, и он не мог сопротивляться. Лян Вэньюй мог легко удержать его одной рукой.
Ю Хэфэн плакал и дрожал.
Но вчера он будто стал другим человеком. Чем больше омега плакал, тем больше он возбуждался, словно хотел проглотить и разжевать его целиком.
Невероятное чувство удовольствия, будто огненный язык лизал кончик его сердца, настолько сильное, что мозг превратился в горячий туман. Даже воспоминания об этом вызывали дрожь в позвоночнике. Это было ощущение, которое он давно не испытывал.
Настолько сильное, что, проснувшись на следующий день и увидев пустую постель, Лян Вэньюй погрузился в невыносимую пустоту и одиночество.
Для их компании спать с новым омегой каждые несколько дней было обычным делом. Но Лян Вэньюй всегда был разборчивым, и такая похоть была для него редкостью.
Сун Чжо цокнул языком:
— Учитель неплох. Главное, что он чистый. Можно сменить вкус, только будь осторожен, чтобы случайно не укусить. Люди вне нашего круга не знают правил.
Лян Вэньюй равнодушно ответил:
— У него нет железы, ее удалили.
— Удалили? — Сун Чжо, державший чашку чая, замер в воздухе, пораженный.
Такие случаи с омегами были очень редки. Вокруг железы находится множество нервов, связанных с мозгом, и операция по ее удалению была крайне рискованной. Даже в S-сити, где были самые развитые медицинские ресурсы страны, врачей, способных и готовых провести такую операцию, были единицы.
Для омеги это было похоже на прогулку по краю пропасти.
Сун Чжо подумал об особом случае Ю Хэфэна, причмокнул и сказал:
— Это даже лучше! Он более страстный, чем бета, и не нужно беспокоиться о пожизненной метке. Жаль только, что нельзя почувствовать его феромоны, это, конечно, немного портит ощущения.
Лян Вэньюй не стал спорить. На самом деле, вчера, руководствуясь инстинктом, он все время пытался почувствовать феромоны Ю Хэфэна.
Но их не было. Сколько бы он ни нюхал, он ничего не чувствовал. Эти три сотых феромонов для него были равны нулю.
Вероятно, это было основной причиной его вчерашней жестокости.
Отсутствие феромонов обычно указывало на то, что омега уже был отмечен другим альфой, что было стопроцентным сигналом, способным разозлить любого альфу.
Был ли Ю Хэфэн отмечен другим альфой, когда у него еще была железа...
Лян Вэньюй прищурился, размышляя, а затем резко пришел в себя, испугавшись самого себя. Он понял, что только что размышлял над совершенно бессмысленным вопросом.
http://tl.rulate.ru/book/5616/203004
Сказали спасибо 0 читателей